Я родился в 1948 году в деревушке на юго-западе Нигерии. В то время дядя Мустафа́, младший брат моего отца, и Ваха́би, один из моих старших братьев, стали Свидетелями Иеговы. Когда мне было девять, умер папа, и мой мир рухнул. Но Вахаби рассказал мне, что мы вновь увидим отца, когда он воскреснет. Узнав об этом, я захотел изучать Библию. Крестился я в 1963 году. Вскоре ещё три моих брата стали Свидетелями.

В 1965 году я приехал к своему старшему брату Уи́лсону, который жил в Ла́госе. Там в собрании «Игбо́би» я подружился с общими пионерами. Их радость и энтузиазм в служении были очень заразительными. Поэтому в январе 1968 года я тоже стал пионером.

А́льберт Олубе́йби, служивший в Вефиле, организовал специальную встречу для молодёжи. На ней он рассказал, что на севере Нигерии есть острая потребность в специальных пионерах. Я до сих пор помню, как он зажёг нас своими словами: «Вы молоды. У вас есть время и силы. Используйте их для Иеговы. Вас ждёт очень много работы!» Я был готов, как Исайя, идти туда, куда меня направит Бог (Ис. 6:8). Поэтому я заполнил заявление на специальное пионерское служение.

В мае 1968 года меня назначили специальным пионером в город Ка́но на севере Нигерии. В то время шла Биафрская война (1967—1970). И прежде чем боевые действия  сместились на восток страны, на севере было очень неспокойно. Помню, один брат из собрания отговаривал меня от поездки. Я сказал: «Спасибо, что переживаешь за меня. Но если Иегова хочет, чтобы я там служил, я ни капли не сомневаюсь, что он обо мне позаботится».

Ситуация в Кано была хуже некуда. Гражданская война опустошила этот большой город. Иногда в служении мы видели на улицах мёртвые тела. Хотя в Кано было несколько собраний, большинство братьев вынуждены были убежать. В городе осталось меньше 15 возвещателей, и все они были испуганы и подавлены. Эти братья и сёстры очень обрадовались, когда приехали мы — шесть спецпионеров. Мы помогли им возобновить проведение встреч собрания и служение. Они воспрянули духом и вновь начали посылать в филиал отчёты о проповеди и заказы на литературу.

Мы стали учить местный язык — ха́уса. Когда люди видели, что мы говорим на их языке, они охотнее слушали весть о Царстве. Но приверженцам доминирующей в том городе религии наша проповедь пришлась не по душе. Поэтому мы проявляли осторожность. Однажды за мной и моим напарником погнался мужчина с ножом в руках. К счастью, мы бежали быстрее и он нас не догнал. Несмотря на такие экстремальные ситуации, с Иеговой мы чувствовали себя в безопасности (Пс. 4:8). Число Свидетелей постепенно росло. Сегодня в Кано 11 собраний, в которых служит более 500 возвещателей.

В Кано я прослужил всего несколько месяцев. В августе 1968 года меня с двумя другими спецпионерами назначили в Ниаме́й, столицу Республики Ни́гер. Очень скоро мы на себе ощутили, что Нигер — это одно из самых жарких мест на планете. Но нестерпимый зной был не единственной  трудностью — нам пришлось учить французский, официальный язык страны. Хотя было непросто, мы доверились Иегове и начали проповедовать в столице вместе с горсткой местных возвещателей. Вскоре чуть ли не у каждого жителя Ниамея, который умел читать, была книга «Истина, ведущая к вечной жизни». Люди даже разыскивали нас, чтобы получить личный экземпляр!

Власти быстро дали нам понять, что не рады Свидетелям Иеговы. В июле 1969 года мы собрались на самом первом районном конгрессе в стране. Нас было примерно 20 человек. Мы предвкушали крещение двух новых братьев. Но в первый день пришла полиция и остановила программу. Специальных пионеров и районного старейшину забрали в участок. Всех нас допросили и приказали прийти снова на следующий день. Понимая, что на горизонте сгущаются тучи, мы организовали речь о крещении в частном доме и затем тайно крестили новых возвещателей в реке.

Через несколько недель министерство иностранных дел приказало мне и пяти другим спецпионерам покинуть страну. Нам дали на сборы 48 часов, и все расходы мы должны были оплатить сами. Мы подчинились и поехали в филиал в Нигерии, где получили новые назначения.

Меня направили в нигерийскую деревню Орисунба́ре. Там была небольшая группа братьев и сестёр и служение было просто замечательным. Но через шесть месяцев филиал попросил меня вернуться в Нигер. Я удивился и сначала сильно распереживался. В то же время мне очень хотелось вновь встретиться с братьями в Нигере.

Я вернулся в Ниамей. На следующий день после моего приезда один бизнесмен из Нигерии, узнав, что я Свидетель, стал задавать вопросы о Библии. Так началось изучение. Со временем он бросил курить, перестал напиваться и крестился. За годы, проведённые в Нигере, мне довелось послужить в разных его частях. Было приятно видеть, что, пусть и потихонечку, новые люди присоединяются к собранию. Когда я впервые приехал, во всей стране был 31 Свидетель. А когда уезжал, их было 69.

В декабре 1977 года я вернулся в Нигерию, чтобы пройти специальный трёхнедельный курс. После обучения координатор комитета филиала, Ма́лком Ва́йго, дал мне прочитать письмо из филиала  в Сье́рра-Лео́не. Братья искали того, кто мог бы служить районным старейшиной в Гвинее. Им нужен был неженатый пионер с хорошим здоровьем, который говорил бы по-английски и по-французски. Брат Вайго сообщил, что меня обучали как раз для этого задания. Он подчеркнул, что оно не из простых. Поэтому он сказал: «Хорошенько всё обдумай». Но я сразу же ответил: «Так как меня посылает Иегова, я согласен».

Я прилетел в Сьерра-Леоне и встретился с братьями из комитета филиала. Один из них сказал мне: «У нас нет информации, как продвигается дело Царства в Гвинее». Хотя филиал в Сьерра-Леоне отвечал за дело проповеди в соседней Гвинее, из-за сложной политической ситуации в той стране у него не было связи с местными собраниями. Братья уже несколько раз пытались направить туда кого-то, но все попытки оказались безуспешными. Поэтому меня попросили поехать в столицу Гвинеи, Конакри́, и попробовать получить вид на жительство.

Когда я приехал в Конакри, то пошёл в нигерийское посольство и встретился с послом. Я сообщил ему, что хочу проповедовать в Гвинее. Он сказал, что это опасно: меня могут арестовать или сделать ещё чего похуже. «Возвращайся в Нигерию и проповедуй там», — посоветовал он. На что я ответил: «Я собираюсь остаться». Тогда он написал письмо министру внутренних дел Гвинеи с просьбой мне помочь. И министр любезно меня принял.

Вскоре после этого я вернулся в филиал в Сьерра-Леоне и рассказал, как Иегова благословил мою поездку. Узнав, что мне дали вид на жительство в Гвинее, братья ликовали!

С 1978 по 1989 год я служил районным старейшиной в Гвинее и Сьерра-Леоне и заместителем районного старейшины в Либе́рии. Поначалу я довольно часто болел. Иногда это случалось в какой-нибудь глуши. Но братья делали всё возможное, чтобы доставить меня в больницу.

Однажды у меня была тяжёлая форма малярии, да ещё и глисты. Когда я всё-таки выздоровел, то узнал, что братья уже всерьёз обсуждали, где меня похоронить! Несмотря на все опасности, мне и в голову не приходило оставить назначение. Я был уверен: с Иеговой мне нечего бояться. Ведь он может даже воскрешать умерших.

В 1988 году я встретил До́ркас, смиренную, духовную пионерку. Мы поженились и продолжили районное служение вместе. Доркас очень любящая и самоотверженная. Порой, чтобы посетить собрание, мы шли пешком 25 километров, неся все свои вещи на себе. А до более отдалённых собраний мы добирались на любом  транспорте, который мог проехать по грязным, ухабистым дорогам.

Меня всегда восхищала смелость Доркас. Например, иногда на нашем пути попадались кишащие крокодилами реки. Во время одной пятидневной поездки нам нужно было пересечь реку, а деревянный мостик был сломан. Поэтому пришлось пересесть на каноэ. Когда Доркас встала, чтобы выйти из каноэ, она плюхнулась в воду. Ни она, ни я не умели плавать, а в той реке было полно крокодилов. К счастью, несколько молодых парней нырнули и вытащили её на берег. После этого некоторое время нас по ночам мучили кошмары, но мы продолжили служение.

В начале 1992 года нас ждал сюрприз. Мы узнали, что скоро станем родителями. Неужели на этом наше специальное служение закончится? Мы рассудили так: «Иегова сделал нам подарок!» Поэтому мы назвали нашу доченьку Джа́гифт (что в переводе означает «подарок Йах»). Через четыре года у Джагифт появился братик, Эрик. Эти подарки от Иеговы не перестают нас радовать. Джагифт какое-то время служила в удалённом переводческом офисе в Конакри, а Эрик — помощник собрания.

Позже Доркас пришлось прекратить специальное полновременное служение. Но она была общим пионером всё то время, пока воспитывала детей. Я же оставался спецпионером. Когда наши дети выросли, Доркас возобновила специальное служение. Сейчас мы миссионеры в Конакри.

Я всегда шёл туда, куда направлял меня Иегова. Мы с женой много раз ощущали на себе его защиту и поддержку. Доверие к нашему небесному Отцу уберегло нас от многих проблем, которые преследуют тех, кто полагается на материальное. Мы с Доркас на собственном опыте убедились, что настоящую защиту даёт Иегова, «Бог нашего спасения» (1 Лет. 16:35). Я уверен, что Иегова будет надёжно хранить жизнь каждого, кто полагается на него (1 Сам. 25:29).